Ваш браузер устарел. Рекомендуем обновить его до последней версии.

Индиряков Владимир Иванович, 

старший советник юстиции

"Мне, как начальнику отдела по реабилитации жертв политических репрессий прокуратуры Самарской области довелось заняться пересмотром дел участников Чапанной войны, которые до этого времени в ожидании своего часа лежали в хранилище Управления ФСБ по Самарской области."

Крестьянское восстание в Симбирской и Самарской губерниях, прошедшее в марте 1919 года и более известное как Чапанная война, своими масштабами и количеством участников значительно превосходила и «Кронштадский мятеж» (около 30 тысяч участников ) и «Антоновщину» (до 50 тысяч повстанцев). Общая численность вовлечённых в чапанную войну составляла от 100 до 150 тысяч человек. К сожалению, до настоящего времени серьёзных исследований этой крестьянской трагедии, унесшей жизни нескольких тысяч человек, не имеется. Нет и памятника жертвам чапанной войны. В марте 2009 года исполнится 90 лет со времени тех событий, и в преддверии этой даты хотелось бы обратить общее внимание на необходимость вернуться к трагическим страницам нашей истории и достойно почтить память наших безвинно убиенных предков. 

А пример есть с кого взять. Так, в 2007 году Управление культуры и архивного дела Тамбовской области и Тамбовский государственный университет им. Г.Р. Державина совместно с другими учреждениями издали сборник «Антоновщина». Крестьянское восстание в Тамбовской области в 1920 – 1921 годах. Документы, материалы, воспоминания». Этот сборник содержит самый полный свод документов по истории массового антибольшевистского крестьянского восстания в Тамбовской губернии в начале двадцатых годов. 

Про чапанку, кроме разрозненных публикаций в различных периодических изданиях и исторических очерках за разные годы, ничего найти нельзя. В советское время историки исходили из того, что крестьяне, прельщённые кулацко–эсеровскими и бандитскими вожаками, поднялись на родную власть, которая справедливо покарала виновных. 

В тридцатых годах прошлого столетия писатель Артём Весёлый, наш земляк, первым решился рассказать об этой человеческой трагедии. Но небольшой тираж его повести «Чапаны» был конфискован и уничтожен, а сам автор как «враг народа» расстрелян. После такой расправы данную тему больше никто не поднимал, а в исторических очерках советских времён эта крестьянская трагедия упоминалась как эсеро–кулацкий мятеж. 

Лишь в 1996 году в Самаре был издан исторический роман тольяттинского писателя Евгения Кандрухина «Чапанка». Этот роман стал первой попыткой поведать средствами художественной литературы о драматических событиях революционной поры. Здесь уместно сказать и о книге писателя Николая Данилова «Жернова», выпущенной в свет в 1996 году московским издательством «Голос». Этот роман также о страшной чапанской трагедии, которую долго скрывали от народа. 

Официальная работа над архивами крестьянской войны в Поволжье началась в том же 1996 году после выхода Указа Президента РФ «О крестьянских восстаниях 1918 – 1922 годов». Вот строки из этого указа:

«В целях восстановления исторической справедливости, законных прав граждан России, репрессированных в связи с обвинением в участии в крестьянских восстаниях 1918 – 1920 годов, и в соответствии с выводами комиссии при Президенте Российской Федерации по реабилитации жертв политических репрессий, постановляю: 

1. Осудить политические репрессии в отношении крестьян – участников восстаний 1918 – 1922 годов; 

2. Признать нарушением основных прав человека и гражданина репрессии в отношении участников крестьянских восстаний 1918 – 1920 годов; 

3. Установить, что крестьяне – участники восстаний 1918 – 1922 годов – не могут быть признаны участниками бандформирований в трактовке пункта «в» статьи 4 Закона РФ «О реабилитации жертв политических репрессий»; 

4. Признать детей, подвергшихся репрессиям за участие их родителей в крестьянских восстаниях 1918 – 1922 годов, подлежащим реабилитации. 
  Президент РФ Ельцин Б.Н.» 


Таким образом, лишь через 77 лет пришла очередь покаяния государства перед павшими участниками крестьянских восстаний. 

Мне, как начальнику отдела по реабилитации жертв политических репрессий прокуратуры Самарской области довелось заняться пересмотром дел участников чапанной войны, которые до этого времени в ожидании своего часа лежали в хранилище Управления ФСБ по Самарской области. В архиве сохранилось лишь несколько десятков постановлений Чрезвычайной комиссии по борьбе с контрреволюцией при Ревштабе Ставропольского района с краткой резолюцией в конце: «Расстрелять». 

Как же начиналось это восстание, получившее своё название от длиннополой крестьянской одежды – чапан? Вот о чём говорят документы тех лет. 5 марта 1919 года в селе Новодевичье Сенгилеевского уезда Симбирской губернии жители собрались на сход, на котором отвергли продразвёрстку, выступив против многочисленных реквизиций и принудительной мобилизации на Восточный фронт (Колчак в то время двигался на Уфу). Сход, в котором участвовало несколько тысяч жителей села, стал толчком к переходу от отдельных крестьянских бунтов к организованному сопротивлению. 

В близлежащие уезды и волости, а оттуда по сёлам из Новодевиченской волости распространялись воззвания с просьбой о поддержке восстания крестьян. Вот только одно из них, адресованное Аскульскому сельскому совету Ставропольского уезда. «5–го марта с.г. – говорится в послании, - в Новодевиченской, Ягодинской, Бектяшинской и других волостях произошли крестьянские восстания против насилий вооружённых отрядов в отбирании у крестьян хлеба, скотины и даже кур. Ввиду чего крестьяне, не стерпя этих насилий, восстали и обезоружили несколько отрядов. Все мобилизованные солдаты этих отрядов примкнули к крестьянам, поэтому просим всех крестьян и солдат поддержать крестьянское восстание и вести всеобщую борьбу с тем, чтобы стереть с лица земли коммуннистическое насилие. Просим воззвание распространять по соседним сёлам и волостям». Надо отметить, что это воззвание подписано не какими-то кулаками, эсерами или контрреволюционерами, а председателем сельского совета села Мазино Новодевиченской волости Архиреевым и секретарём Свистуновым. 

Вооружённые вилами, топорами, палками, а также берданками и «трёхлинейками» «чапаны» захватили значительную часть Сенгилеевского, Мелекесского, Сызранского уездов. В освобождённых сёлах они разгоняли комитеты бедноты, из местных Советов изгоняли коммунистов. 

7 марта повстанцами был занят город Ставрополь. Здесь вся полнота власти перешла к избранным горожанами коменданту Долинину и его помощникам – Белоусову и Бастрюкову. Ставропольский исполком через свою газету «Известия» обратился к гражданам с воззванием: «Вся власть трудовому народу! Долой засилие коммунистов! Воззвание заканчивалось словами: «Товарищи – Граждане, спешите оказать поддержку Народной власти. Жертвуйте, кто что может. Да здравствуют Советы! Да восторжествует Воля Народа!» 

В этом же номере газеты под рубрикой «Вести с фронта» рассказывалось о боевых успехах повстанцев. Вот сообщение под названием «Бой под Хрящевкой». 

«Сегодня, 11 марта, - говорится в заметке, - состоялось сражение с противником. Подошла их пехота и мы бились с нею, не уступая ни шагу, часа четыре с половиной. Потом отступили в село и из разных мест засады при вхождении красных открыли по ним огонь. Они стушевались. Мы в этот момент бросились народными силами на «Ура!», этим их устрашили. Они побежали в панике. В погоню пустили кавалерию с помощью пехоты, которая преследовала и колола красных. Раненых с нашей стороны трое, убитых нет. Военный руководитель Петров». 

Далее идёт сообщение из села Ягодное: «11 марта. Красные отступили опять на Белый Яр. С неприятельской стороны есть убитые, а сколько, пока не выяснено. С нашей стороны потерь нет. Настроение в Хрящёвке бодрое. Противник отступил в панике. Делегат Солдатов». 

«Известия» старались показывать объективное положение дел на фронтах крестьянской войны. Об этом свидетельствует следующее сообщение: «В первом номере газеты отпечатана телеграмма из Ягодного о взятии Сызрани. Это сообщение ошибочно. На самом деле Сызрань ещё не взята, а окружена крестьянской армией». 

Ставрополь стал основным центром чапанной войны - «ядром контрреволюции», как говорится в документах. Активно поддержали вспыхнувшее восстание жители села Жигули. Здесь в первые же дни были арестованы все коммунисты, в их квартирах произвели обыск. Из крестьян села организовали отряд самообороны, которым руководил А. Бутрашкин – человек в военном деле опытный: ранее он был инструктором Всеобуча. В местной церкви священник Востоков отслужил молебен «о даровании победы над супостатами». Штаб в селе Жигули имел своих разведчиков, был и связной с комендантом Ставрополя. Эту обязанность выполнял бывший урядник Иван Орлов. Село Жигули поддерживало тесную связь с сёлами Валы и Александровское. Так, в Валовский сельский совет из Жигулёвска поступило сообщение следующего содержания: «Согласно постановления Временного Революционного Жигулёвского штаба от 8–го марта 1919 года за № 1, последний просит всех граждан, кому дороги интересы крестьян: Призвать всех добровольцев, не считаясь с их возрастом; произвести мобилизацию от 21 до 35 лет включительно. Все добровольцы и мобилизованные должны откликнуться на призыв штаба и прибыть завтра в Жигулёвский военно-революционный штаб для общей организации с восставшими соседними волостями против большевиков. Председатель Временного революционного штаба Т. Панчихин, члены штаба Пронин, Власов». 

Первый бой повстанцы дали карательному отряду, направленному из Самары под руководством большевика Медведева и комиссара губернской ЧК Опольского, около села Валы. Оборону держали целых семь дней и лишь после этого хорошо вооружённому карательному отряду удалось одержать верх над крестьянами. А какое вооружение было у повстанцев, видно из показаний жителя села Валы Сергея Гаврикова, данных им после ареста: 

- Моё участие в восстании выразилось в том, что я под давлением народа ходил вместе со всеми в наступление на село Моркваши, а затем на село Сосновое. Вооружён был палкой. Виновным в том, что ударил палкой сочувствующего члена Валовской ячейки партии коммунистов – большевиков Якова Котова, себя не признаю. 

Арестованный вместе с ним Иван Володин был вооружён винтовкой, которую принёс брат с фронта, с Германской войны. При ней было всего 4 штуки патрона. 

Судьба восстания, конечно, была предопределена. В селе Жигули был захвачен весь штаб повстанцев. Они могли бы уйти в Жигулёвские горы, а через них – в другие уезды Самарской губернии или вообще за её пределы. Но в селе оставались семьи… Весь штаб по постановлению комиссии, действовавшей при карательном отряде, был расстрелян. 

Противоборствующие силы были столь неравны, что из ряда мест, как крик отчаяния, шли просьбы повстанцев о немедленной помощи. Вот одно из посланий из села Печерск: «В Совет! Жигули! Дайте помощи. Наступает большая сила неприятеля. Товарищи! Скорее, гибнем! Давайте оружия и силы! Начальник штаба В. Минков. 11марта 1919 года. Время 9 часов 10 минут». 

На войне счёт шёл буквально на минуты. Однако помощи повстанцам ждать особенно было неоткуда. Вот ответ Председателя Военного Cовета г. Ставрополя на одну из таких просьб: «Командирам отрядов Шелепову и Савельеву! Из донесения села Моркваши видно, что селу угрожает опасность со стороны села Бахилово и Бахиловой поляны. Ставрополь оружием помочь не может. Разделите отряд с оружием и помогайте друг другу. Помните, если погибнут Моркваши, то погибнете и вы. Поодиночке защищаться нельзя. Сговоритесь с этими делегатами и дайте помощи. 12 марта 1919 года. Время 1 час ночи». 

Война велась не только между военными подразделениями восставших и отрядами Красной Армии. Накал ненависти был столь велик, что крестьяне в одиночку выслеживали военных комиссаров, членов большевистских ячеек и сводили счёты. Так, крестьяне Вечкунин и Бякерев около села Русские выселки Ставропольского уезда выследили и убили военного комиссара Воронкова вместе с одним из местных большевиков. 

Не менее ожесточённая война чапанов шла и в Сызранском уезде. Здесь организаторы восстания образовали заставы, а потом ударили в колокола, собирая народ на сход. Руководителем восстания избрали Павлова. Отряд под его командованием отправился в рейд по населённым пунктам уезда, который вскоре весь был охвачен восстанием. 

Наибольшие волнения крестьян в Самарской губернии охватили Ставропольский уезд и его административный центр - г. Ставрополь. 7 марта 1919 года президиум Самарского губисполкома, возглавляемый В.В. Куйбышевым, образовал революционный полевой штаб, предназначенный для подавления кулацкого мятежа в Ставропольском районе. 10 марта было проведено заседание Самарского городского Совета рабочих и красноармейских депутатов, на котором был создан чрезвычайный орган – губернский военно-революционный комитет. 

Для подавления крестьянского восстания в Ставропольский уезд были направлены регулярные части Красной Армии, куда вошли также 1-й Самарский рабочий полк и 2–я интернациональная рота, в которой находились мадьяры, вооруженные пушками и пулемётами. Большевики знали, кого привлекать для подавления крестьянского восстания. Чужеземцы не знали ни жалости, ни пощады по отношению к местному населению. Всего в распоряжении командира Шевердина, возглавившего карательный отряд, насчитывалось 400 человек пехоты и 75 кавалеристов. Главный удар был направлен против города Ставрополя с целью обезглавить руководство повстанцами. Вот как выглядит проведённая военная операция согласно «Рапорта Шевердина в Губернское ЧК товарищу Левитину М. Ф. от 17 марта 1919 года». 

«Довожу до Вашего сведения, что, выполняя приказ в короткий срок подавить в губернии эсеро-кулацкие мятежи, вверенные мне части и подразделения, действующие в Ставропольском уезде имели успех. До подхода к уездному городу (Ставрополю. - Прим. авт.) разгромлены крупные волостные повстанческие очаги в сёлах Старая Бинарадка, Пискалы, Ерёмкино, где с нашей стороны сражениями руководили командиры Кудрявцев и Шугар. Очищены от противника с жестокими боями Мусорка, Узюково и Ташла. Серьёзное столкновение произошло у селения Фёдоровка, где погибли комиссар Ингельберг и три красноармейца ставропольской караульной роты. У села Ерёмкино во время бурана отчаянное сопротивление оказали мятежники, которыми остервенело командовала жительница Новой Бинарадки Ирина Феличкина. Кулацкая фанатичка пленена и расстреляна.».

Под Хрящёвкой отважно сражался отряд тов. Берко. Там с применением артиллерии предварительно были разбиты баррикады, затем действовали стрелки и кавалеристы. 
 Успешно подавлены крупные повстанческие гнёзда и в других волостях левого побережья Волги до границы с Сенгилеевским уездом. 

На правом берегу Волги, от Ширяева и далее в Жигулях, действовал смешанный ставропольский отряд тов. Румянцева, где также опасные очаги ликвидированы с небольшими потерями с нашей стороны. 

Как было приказано, к Ставрополю подступили объединёнными силами со всех сторон и одновременно штурмом 14 марта овладели городом. Первым ворвался в него головной отряд комиссара Павлова. За ним ринулись остальные подразделения. После недолгого сопротивления неорганизованные банды мятежников стали разбегаться. В одном месте большой группе чапанов удалось прорваться через прогал не замкнутого нами круга и уйти в сторону села Ягодное. Остальные попали под плотный пулемётно–ружейный огонь заградительных отрядов. Мятежники в панике отступили к Волге, но путь к Жигулям им был открыт только через большую полынью. 

К пяти часам утра город был под полным нашим контролем. Есть пленные. Пойманные помощник коменданта Белоусов и военный советник полковник колчаковской армии Сперанский допросу не подвергались. Первый пристрелен при попытке к бегству, второй спонтанно повешен кем-то на базарной площади. Коменданту Долинину и его сподвижнику Горбунову по кличке Коновод удалось скрыться. Преследование повстанческих групп, поиски и аресты участников чапанки в уезде продолжаются. 

Остатки ослабевших мятежных очагов в волостях Ставропольского уезда ликвидируются нашими подразделениями, а также группами чекистов, милиционеров и продотрядовцами. Связь с отрядами соседних неблагополучных уездов поддерживаем. 

В сёлах, очищенных нами от кулацко–эсеровских элементов, вперегонки проходят крестьянские митинги. Их резолюции поступают в Ставрополь». 

Данный рапорт наглядно показывает ход военных событий в Ставропольском уезде. Изучая материалы уголовных дел по чапанной войне, я столкнулся лишь с одним несоответствием в рапорте по ликвидации руководства повстанцев. Шевердин утверждает, что Белоусов застрелен при попытке к бегству, однако в архивном деле имеется Постановление Чрезвычайной Комиссии при Ревштабе Ставропольского района, которым Фёдор Иванович Белоусов приговорён к расстрелу как «вредный элемент». 14 марта также был арестован и расстрелян второй помощник коменданта г. Ставрополя Василий Данилович Бастрюков. Оба были реабилитированы решением прокуратуры Самарской области от 31 марта 1997 года. 

О количестве жертв этой страшной для крестьян войны можно судить лишь по обрывочным данным сохранившихся документов. Вот как докладывал командарм М.В. Фрунзе о своих успехах в борьбе против безоружных крестьян В.И. Ленину: «При подавлении восстания убито, пока по неполным сведениям, не менее 1000 человек. Кроме того, расстреляно свыше 600 главарей и кулаков. Село Усинское, в котором восставшими сначала был истреблён наш отряд в 110 человек, сожжено совершенно». А кто сгорел во время пожара в этом селе - Михаил Васильевич скромно умалчивает, здесь ведь кроме мятежников жили и старики и дети. Но что только не сделаешь во имя спасения революции. Для устрашения населения взятых в плен повстанцев топили в прорубях. Из воспоминаний жителя села Борская Москва И.С. Прокофьева, которые 12 октября 1963 года записал оперуполномоченный УКГБ г. Ставрополя Петров, следует, что за участие в чапанном восстании его двадцатилетние односельчане С.П. Катин и М.Н. Журавлёв после ареста решением Ревтрибунала были утоплены в проруби. Такая же участь постигла и священника села Н.И. Надеждина. 

Тех, кого не уничтожили сразу, препровождали в места «концентрационного заключения» - в Сызрань. Арестованных было так много, что пришлось под руководством большевика Гольдштейна создавать особую комиссию «по разгрузке мест заключения», которая в случае перенаполнения камер тюрьмы без суда и следствия выносила решения о расстреле арестованных. Вот перед нами акт этой «особой комиссии», подписанный Гольштейном: «На основании предписания Особой комиссии по разгрузке мест заключения города Сызрани от 12 мая 1919 года произвести расстрел следующих лиц». И далее - длинный список фамилий, среди которых ранее упомянут Сергей Гавриков, ходивший в наступление с берёзовой палкой в руках. 

В многочисленных протоколах допросов, изученных в ходе реабилитации, мне так и не удалось найти хотя бы один пример, который свидетельствовал бы о том, что жертвами карательных репрессий стали в первую очередь состоятельные люди, нажившие своё богатство на эксплуатации односельчан, спекулятивных сделках, незаконных торговых операциях. Таковых нет. Во всяком случае документы на этот счет безмолвствуют. Но вот для примера одно свидетельство. За участие в чапанном бунте был расстрелян 63–летний крестьянин С.Е. Буянов. Хлебопашец, глава семьи из семи человек, имевший дом, лошадь и корову. В чем его вина? «Он злостно, как гадина, ходил по квартирам коммунистов, желая при первом представившемся случае нанести вред социалистической революции…» Вместе с Буяновым «как вредный элемент советской власти» был расстрелян и 26–летний Михаил Ушмаев, получивший увечья на фронтах первой Мировой войны и (цитирую по протоколу) «который, несмотря на то что хромой, всё–таки пошёл к кулакам». Как «вредный элемент советской власти» был расстрелян 30–летний Иван Бирюков, из допроса которого следовало, что из имущества у него ничего нет, хоть шаром по избе кати». 

Чапанное восстание, как и крупномасштабный антоновский мятеж, крестьянские волнения в Оренбуржье, Сибири и на Дальнем Востоке, свидетельствуют об одном и том же: власть, установившаяся в крестьянской России после Октябрьской революции, была величайшей мистификацией в истории. Иначе не могла эта власть, провозгласившая своей социальной опорой трудовой народ, так безжалостно и методично уничтожать его. Об этом свидетельствуют трагические страницы Чапанной войны. 

Считаю, что настало время для увековечения памяти жертв чапанной войны. Необходимо собрать все документы сохранившиеся в архивах, публикации и воспоминания о тех событий, сохранившиеся фотографии тех лет, списки реабилитированных участников крестьянского восстания и другие материалы, касающиеся чапанной войны, и издать сборник. Для этого в области есть и средства и необходимые силы. 

Я призываю откликнуться на данную публикацию всех, кто может дополнительно пролить свет на описанные кровавые события тех далеких дней. 


В.И. ИНДИРЯКОВ, старший советник юстиции

Ссылка на источник: Индиряков В.И  Чапанная война

Индиряков В.И. Чапанная война